Д о р о г а я   М а ш е н ь к а,

         Спешу уведомить о незабвенном моем пребывании среди болгар. Я до такой степени ошеломлен приемом этих милых людей, что не знаю с чего начать. Торжества сменяются торжествами, угощения следуют за угощенями, а шампанское, дорогая Машенька, рекою льется. Ах, если бы ты знала, милочка моя, как я сожалею, что ты не со мною. Я должен признаться, что Болгария не такая уж дикая страна, как мы с тобою предполагали. Газеты наболтали, что будто бы палочники по улицам расхаживают, ничего подобного я не встретил. Меня поместили у какого-то сановника; человек он в сущности ужасно глупый, но любезны роскошно обставленный этаж. Хозяин, вероятно, богаты человек и при том весьма недурно обЪясняется по-русски. Учился он где-то в России и, потому ли или же в мою честь, угощает меня исключительно рускими кушаньями. Я чувствую себя вполне как дома. Можешь себе представить - меня блинами угощали, да еще какими! И икра, и сметана, и семга, и анчоусы - прелест.
         А княз у них какой, Машенька! Я удивляюсь, как это болгары не могли до сих пор оценить его достоинства. Да это премилый человек; это я тебе говорю находка для Славянства, другого такого и найти нельзя, ей Богу. Как долго мы заблуждались насчет этого принца. Впрочем „братушки“ виноваты, они нас ввели в заблуждении. Узурпатор! Какой он узурпатор? Если бы ты знала как он нас любезно встретил во дворце своем, как чаем огощал. Душа человек! Болгары даже не достойны его, ну что же, великодушие Государя Императора неизсякаемо, он простил им и в знак своего благоволения утвердил властвовать над ними этого прелестнейшего княза. И народ, понятно, ликует. . . Обряд миропомазания прошел великолепно. Досадно только, что нянька маленького принца явилась в церковь как ворона в черном платье; это вероятно йезуиты проклятые устроили. Я заметил городскому голове: „Отчего - говорю - не сошили этой бабе белое платье.“ Он ужасно сконфузился.
         Я могу теперь похвастаться, что изучил всю Болгарию. Между замечтательными личностями, кроме принца, обращает на себе внимание некий господин Горбанов. Воплощенная добродетель! А вино какое у него, Машенька - что твое Воронцовское! Удивительно, что такой умны человек не был до сих пор ни разу министром. Впрочем болгары, как видно, завистливый и злой народ, они как будто ходят съесть един другого. По всей вероятности и Стамбулов был хороший человек, но его из зависти оклеветали и погиб бедный. . . Конечно, он был немножко енергичный, это правда, но поди-ка ты управляй этими бунтовщиками; не по головке же их гладить, понятно!
         Рядом с Горбановым надо упомянут о господине Централове. Его и Поповым зовут, так что не знаю в сущности, как его настоящая фамилия. Он состоит директором Клуба Народоной Партии. В этом клубе внашем разпоряжении дали три комнаты. Нас много собралось корреспондентов: тут и Манилов, и Ноздрев, и Собакевич, и Репетилов. (Странно что Коробочки нет!) И, главное, все такого мнения, что Европа осталась с носом. . . Мы здесь строчим свои корреспонденции в неизменном присуствии господина Централова, которы ни на секунду нас не оставляет и не допускает к нам никого. Это, вероятно, что бы нам не мешали. Человек от весьма любезны; одно только мне не нравиться, что чересчур уж нахально заглядывает в наши письма. Обичай, что ли у них такой - чорт его знает. Он называет себя писателем и поднес даже свои сочинения. Я не знаю что делать с этоми „сочиневиями“. Возьму да и выброшу их.
         Упомяну еще о Раче Петрове, военном министре. Говорили, будто этот господин недолюбливал русских и это потому говорили, что он когда-то расстрелял десяток офицеров в Рущуке. Какое заблуждение! Помилуйте, да этот отчаяннейший русофил. Он говорит по русски, учился в Россиии, живет роскошно - что же они еще от него хотят, не понимаю. Они и о господине Начевиче тоже что-то нехорошее печатали в своих газетах, однакоже оказывается, что он добрейшая душа, веселый такой, откровенный, расцеловать бы его, ей Богу. Он впрочем, не угостил нас, скотина этакой; вероятно немножко. . . А немцев ненавидит - страсть)
         Городской голова Моллов - это настоящий москвич: борода окладистая, рожа мужицкая, богат как Крез и угощает не хуже генерал-губернатора. Не можеш себе представить, Машенька, какой он добрый человек. Речь зашла как-то о Цанкове (помниш, старика, болгарского патриота?), я и говорю Моллову: „Устройте - говорю - какой нибудь Государствены Совет или что нибудь в этом роде и поместите туда этого старика, что бы он не умирал с голоду.“ - „Хорошо - говорит, - можно, только, признаться, он немножко виноват; но. . . ничего.“ Представить себе, какая доброта, а? Он даже к эмигрантам снизходительно относится.
         Упомяну еще об одном и кончу это молодой патриот Трайкович, пользующийся теперь громкой славой; его портрет, в натуральной величине, вывешен на главных улицах.
         Кстати, я был и в их Парламенте, которы почемуто здесь называют Народным Собранием. Попал как раз при рассмотрении нового закона о печати. Дело вот в чем: депутат Папанча, человек строгий нравственности, чтобы поднять периодическую печать, внес предложение в силу которого ответственным редактором может быт только лицо имеющее аттестат. Прекраснейший закон, неправда ли, Машенька? И представь себе, нашлись недовольные и вот они в Собрании болтали, галдели, кричали и в конце концов их разбил в пух и прах талантливый оратор Абрашев, после пламенной речи которого и дебаты прекратились. Это болгарский Поль де Кассаняк. Дай Бог Болгарии побольше таких замечательных людей. Впрочем, на что этим болгарам парламент: окружили бы своего милого княза и зажили бы себе припеваючи, неправда ли?
         Я здесь как сыр в масле. Вечно бы тут жил, лишь бы и ты со мню была, пупочка моя дорогая. Какая это счастливая страна, Болгария! Здесь как будто вечная масляница. Повсюду флаги разваются, зелень роскошная, музыки гремят, по ночам иллюминации, ракеты, фейерверки, народ ликует, нас везде угощают, вино чудесное, шампанское. . . одним словом, рай! Видно, умный народ. А вот Сербы - дураки: представь себя, они теперь вздумали ограничивать власть своего короля. О-гра-ничивать, понимаеш?. . . Вот идиоты!. . .
         Целую тебя, дорогая милочка. До свиданья!

         Твой   В а н ь к а

         Адресс мой: в   к л у б   Народной Партии, для Ивана Александровича Хлестакова, корреспондента почти всех газет.
         P. S. А самое-то главное я забыл: поздравь, ангел мой, - я награжден славным орденом.
         P. P. S. Представь себе, Машенька, оказалось, что принц Фердинанд чистокровный славянин, чуть ли не болгарского происхождения.

         С подлинным верно   Б а ш и б о з у к

---

^* Фейлетонът е публикуван за първи път във в. „Млада България“, г. I, бр. 72 от 10.II.1896 г. Фейлетоните, писани на руски език, са се появили след дописките на неосведомени руски журналисти, дошли в България по случай помазването на престолонаследника Борис Търновски в православната вяра (2.II.1896 г.) и помирението на Фердинанд с руския император.

върни се | съдържание | продължи